Александр Вертинский
Заваркой крепкой – ночь на дне стакана,
Зачеркнутая в сетке цифра дня,
Мой тихий дом под простыню тумана,
Я в нем сижу, себя в себе храня.
Все пятна реальности губка впитала,
Размазала видимость снов наяву.
И что-то не зримое в сердце стекало,
Наверное - знак, что еще проживу.
Оставьте наконец, меня в покое,
Я износил себя, как старое пальто.
В окне кино, печальное, немое.
Мне кто-то нужен? Нет, уже никто.
Любовью болеют все на свете,
Это вроде собачьей чумы.
Её так легко переносят дети
И совсем не выносим мы.
Она нас спасает. Она нас поддерживает.
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает
Температуры огня.
Потому что оно безнадёжно замучено
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.
Заваркой крепкой – ночь на дне стакана,
Зачеркнутая в сетке цифра дня,
Мой тихий дом под простыню тумана,
Я в нем сижу, себя в себе храня.
Все пятна реальности губка впитала,
Размазала видимость снов наяву.
И что-то не зримое в сердце стекало,
Наверное - знак, что еще проживу.
Оставьте наконец, меня в покое,
Я износил себя, как старое пальто.
В окне кино, печальное, немое.
Мне кто-то нужен? Нет, уже никто.
Любовью болеют все на свете,
Это вроде собачьей чумы.
Её так легко переносят дети
И совсем не выносим мы.
Она нас спасает. Она нас поддерживает.
Обещает нам счастье, маня.
Но усталое сердце уже не выдерживает
Температуры огня.
Потому что оно безнадёжно замучено
От самых простых вещей.
К вечной казни и муке оно приучено,
Но не может привыкнуть к ней.
официальная группа вконтакте Хозяин и Хозяюшка
Свежие комментарии